Эта история стара как мир. Наверное, это вообще единственная история, которую каждый расскаывает на свой лад, расставляя свои акценты, помещая в понятный и близкий контекст, укрупняя и насыщая деталями какие-то отдельные эпизоды, останавляваясь, не дойдя до конца, или пропуская начало.
Есть два мира. С первым всё, казалось бы, понятно, со вторым - нет. И уже поэтому в сказе особое и приоритетное внимание уделено именно этому, второму миру. Он с одной стороны находится за границей первого - понятного и обыкновенного мира, далеко за горизонтом, с другой - представляет собой самую внутреннюю область его. Всё, что творится в мире здешнем, посюстороннем, уходит своими корнями в тот неочевидный и таинственный. Все проблемы, ситуации и интриги нашего с вами общего, конвенциального мира имеют своим истоком пра-интригу, которая разворачивается в наиболее насыщенном, концентрированном виде в той внутренней земле, которая каждому, кто ступает на неё, предстаёт совершенно особым образом и в самом интимном виде - так, что описания её разнятся до неузнаваемости. И тем не менее это один и тот же мир, гораздо более один и тот же, чем этот.
Каждый раз, когда здесь что-то идёт не так, когда сумерки сгущаются, вода мутнеет, и дела человеческие теряют свои начала и концы во тьме, когда неясность, неотчётливость, забвение ставят на всём свою печать, когда люди спотыкаются о выбоины и падают на землю и ниже чаще обычного, когда иссякает энергия памяти о Начале - находится тот, кто вернётся в Начало и исцелит космос, искупит существование, отвоюет жизнь у властелина падения.
И на этом пути ему приходится нелегко - ведь прежде, чем он достигнет неиссякающего Источника жизни и вернёт ему то, что когда-то отпало, ему придётся лоб в лоб столкнуться анти-источником, с "идеей" и экстремумом всего того, что составляет феноменологию порчи и неудовлетворительности того, первого мира, который он дерзает вызволить и спасти, освободить и поправить. Это - цена, это - порог, это - парадокс границы, связи и сверхрассудочного соподчинения двух миров. Это - змей, обвившийся вокруг сердца, это - препятствие на пути вспять, препятствие как таковое в своём принципе, в своей задаче и тайне. Это - дракон и дьявол, кащей и узурпатор, захватчик, поработитель, злой властелин, враг. Враг.
Но это и страж, отсеивающий недостойных, это так же и сам герой - вернее его тень, дубль, персонификация совокупности тех внутренних его энергий, которые тянут его вниз, прочь от Истока, от Солнца, которые тяготятся заданием, которые живут затмением. Поэтому та волшебная земля - это конечно же и внутрисонательное самого героя, богатыря, воина, ходока в хаос. Герой совершает всенощное бдение - и ему обнаруживается то, что обыкновенно определяется как сокрытое по преимуществу. Герой раздваивается, рассекается. Перед ним заостряется выбор - смириться с властью тьмы, с необратимостью упадка, с собственной ограниченностью, со своей границей, смириться с тем, что путь вспять закрыт, что невозможное невозможно, или - ценой болезненнейшего прохождения, ценой вхождения внутрь боли и страха, ночи и всего самого неприятного, неприемлимого и, казалось бы, недолжного, ценой даже собственной смерти - ибо тот, кем он был прежде, безусловно навсегда уничтожается - ПОБЕДИТЬ.
Властелин тьмы бросает всю силу своего дурного колдовства на то, чтобы сперва убедить отважившегося в том, что его цель невозможна, его стремление пустотно и безумно, а затем застращать невозможностью вытерпеть то, что составляет сверх-переживание, опыт предельной поднаготной всего тварного. И не даром вся земля во владениях того, кто палач и угнетатель, усеяна черепами и костями тех, кто дерзнул, но не устоял.
Важно отдавать себе отчёт в том, что власть тёмного князя не абсолютна, не метафизична - это не принципиальная власть принципа. Дело в том и состоит, что злодей и лжец есть не кто иной, как лжец и злодей. Его таинственная, завораживающая и подавляющая непосвящённого власть проистекает из той коварной прорехи в цепи развёртывания мира, которая существует только с одной стороны - со стороны низшего в его отношении к высшему. Неясность и темнота вопроса о подлинном отношении принципа к проявлению - это и есть его темнота, в которой он правит. Демон не может быть выведен на свет, вернее в процессе выведения он гибнет, потому что темнота, неразборчивость, невежество, то есть не что иное, как иллюзия - его родина.
Да, вот что, собственно, можно сказать по поводу нового выпуска "Диагноа недели". Всё остальное уточняется и открывается только в процессе непосредственного созерцания. Смотрите в повторах и в записях. Добавить к сказанному можно, пожалуй, лишь следущее: авторы программы смело и находчиво проассоциировали дьявола с фигурой копирайтера, обладателя прав на интеллектуальную собственность, решив тем самым творческую задачу по концептуальному и художественному осмыслению копирайта. Власть копирайтера ведь так же предельно иллюзорна и не подкреплена ничем, кроме как чисто количественным внешним принудительным ограничением, она не легитимна. Напомним, что митинг ЕСМ против копирайта, запланированный к проведению на текущей неделе, не состоится по не зависящим от организаторов причинам. Таким образом, пятый выпуск "диагноза" предстаёт перед нами, даётся нам в качестве альтернативного со-бытия, той формы, той ситуации, в которую отлился первоначальный органиационный импульс соответств ующего толка. Потому что ни один замысел, ни один жест, ни одно намерение, ни одна даже эмоция консервативного революционера не канет в небытие, но найдёт оптимальную возможность к осуществлению в любых условиях. Вся неблагоприятность поверхностна, иллюзорна, а Солнце - за нас всерьёз и навсегда - в той самой степени, в какой мы - за Него.
Да будет свет! Да сгинет мгла! Наше дело правое! Враг будет разбит! Победа будет!!!
